За пеленой современного мейнстрима и шаблонов медленно теряется эстетика и шарм авторского кино: кино, отказывающегося от возведения типичных экранных клише в абсолют и видоизменяющего концепт определённого в жанра во что-то совершенно новаторское и отчуждённое от реальности студийных проектов. То кино, где балом заправляют не продюсерские амбиции, а режиссёрское послание зрителю. В сегодняшней статье речь пойдёт о двадцати подобных картинах, каждая из которых установила собственные правила и сместила с подиума старожил жанров, вновь доказав зрителям неизменную теорему: кино, как искусство, ещё очень далёко от исчерпания всего своего гигантского потенциала

« Ночь живых мертвецов » (1968), реж. Джордж А. Ромеро

Прародитель современного зомби-жанра, каким мы знаем его непосредственно в среде двадцать первого века. В конце 1960-х Джордж Ромеро поджёг длинный фитиль, пепел от которого осыпается на землю даже по сей день: его « Ночь живых мертвецов » стоила всего 114 тысяч американских долларов, однако общую дешевизну проекта удалось « перекрыть » съёмкой картины на монохромную плёнку. « Ночь » ввела в обиход хоррора совершенно новый поджанр, разработала новаторские термины (такие, как, к примеру, сами « зомби ») и обрела поистине культовый статус, став источником вдохновения для самого Сэма Рэйми, чьи первые « Зловещие мертвецы » ещё сильнее продекларировали зомби-жанр в развлекательном кино уже через тринадцать лет после премьеры ленты Ромеро

« Беспечный ездок » (1969), реж. Деннис Хоппер

Злополучный кодекс Хейса отрезал американский кинематограф от инноваций и новаторских идей на долгие десятилетия: но неофициальный конец этой эпохи ознаменовался « Беспечным ездоком », продекларировавшем главный постулат американской мечты тех лет – ощущения духа свободы и беззаботности. Поэтическое роад-муви, отправляющее героев Денниса Хопера и Питера Фонды в дорожный трип по пустынным дорогам на ревущих байках, охарактеризовала вступление Голливуда в новую эру: от того, картина Денниса Хоппера, почти что бессюжетная баллада о свободном человеке, навеки вошла в историю всего мирового кино

« Таксист » (1976), реж. Мартин Скорсезе

Скорсезе известен в массах, как один из главных революционеров американского кино, умеющий работать в любых приземлённых жанрах. Но именно « Таксист » мэтра смог окончательно доказать миру имя Мартина: знакомая каждому история про дестабилизированное общество в пределах пост-индустриализма, доводящее до « белой горячки » одинокого протагониста Роберта Де Ниро. Мотивы зеркала и поиска самоидентификации обыгрываются Скорсезе в самых не стандартных для жанра тонах: с налётом присущей постановщику « чернушности » и вскрытию самых банальных человеческих пороков современности под широкой перспективой. Вовсе не удивительно, что именно « Таксист » является одним из главных достояний всего Нового Голливуда

« Голова-ластик » (1977), реж. Дэвид Линч

Дебютное творение главного американского сюрреалиста – Дэвида Линча. « Голова-ластик » с ходу же срывает с места действия маску подхалимства: это самое ёмкое и токсичное отражение пост-индустриализации (примечательно, что вышла картина всего через год после « Таксиста »), передаваемого на психику « маленького » человека. Всего за 10 тысяч долларов Линч смог нагнать на аудиторию ощущение тревоги и всеобъемлющего ужаса: монохромная плёнка, сомнамбулические эффекты, акцентирование на крупных планах и стенах узкой душной квартирки. « Голова-ластик » – прецедент для авторского кино, после которого в кругу кинематографистов образовалась сообщество так называемых последователей « линчевского » стиля

« Терминатор » (1984), реж. Джеймс Кэмерон

Недаром 1980-е считаются революционным десятилетием для обновления поворота всего сай-фай жанра. Неофициальное начало новаторствам положил первый « Терминатор » Джеймса Кэмерона: локальная история про противостояние прошлого и будущего, людей и кибернетических машин, человечества и искусственного интеллекта. Последствия ядерной войны всё остаются на перифериях сюжета фильма, тогда как на первый план выходит прожигающий саспенс и едкая атмосфера безвыходности и депрессии, лучик света в которую проникает лишь в самой последней сцене картины. Лишь после сиквела франшиза « Терминатора » переквалифицируется в лоно бестолковых высокобюджетных блокбастеров

« Просто кровь » (1984), реж. братья Коэн

Фактурный стиль братьев Коэн нельзя перепутать ни с каким другим: звенящий абсурд и экранная буффонада, соседствующая с холодным напряжением и язвительными провокациями. Рождением такого гротеска послужил дебют Итана и Джоэла, « Просто кровь »: ироническая, чёрно-комедийная и в то же время тревожная работа, переплетающая сразу несколько отличительных друг от друга жанров: триллер и комедию. А последующие, более важные работы братьев в среде кино (в том числе так обожаемый в среде критиков « Фарго ») во многом обязаны именно « Крови »: ведь прощупать свой неординарный стиль Коэны смогли ещё в 1984-м году

Более странно, чем в раю (1984), реж. Джим Джармуш

Джармуш – один из основоположников американского авторского кино современности, настоящий кинематографический поэт и меланхолик, стиль фильмов которого тяжело спутать с другим. И переступив через невзрачный приём своего полноценного дебюта, « Отпуска без конца », Джим объединил все свои вводные в « Страннее, чем в раю » – буквальной кинопоэзии, сочащейся на зрителя с экрана, подобно строчкам прозаичных стихов. Бессвязные отрезки времени сплетают в едином пути всех персонажей-бездельников картины, после чего они отправляются в ровно такое же бессвязное путешествие по дорожным автобанам Америки. В 1984-м году произошло рождение сразу двух значимых авторских стилей: Коэнов и Джармуша

« Клерки » (1994), реж. Кевин Смит

Кевин Смит – один из главных поклонников поп-культуры в среде сегодняшнего мейнстримного Голливуда. Его первые « Клерки » – буквальная романтизация намеренной дешевизны, подпускаемой в кадр для построения авторского фундамента, балом в котором заправляют намеренно гиперболизированные и гротескные диалоги. Герои « Клерков » сплетничают по поводу личной жизни друг друга, ищут собственное признание, и всех их объединяет одна неизменная константа: искренняя любовь к американской поп-культуре современности. Своими « Клерками » Смит доказал сторонним авторам, что даже с маленьким бюджетом (картина стоила лишь 27 тысяч долларов) можно получить расположение от аудитории в свою сторону. Но помимо Смита данный фактор смогли доказать и другие, менее медийные постановщики, речь о которых пойдёт уже ниже

« Криминальное чтиво » (1994), реж. Квентин Тарантино

Всеми любимый Тарантино смог пробить себе дорогу в большой кинематограф уже в « Бешеных псах », однако именно « Криминальное чтиво » перевернуло всю мировую формулу авторского кино вверх тормашками. Выворачиваемое наизнанку линейное повествование, объединяющее вокруг одних и тех же криминальных событий совершенно разных героев из разных общественных прослоек, установило новое правило в среде революционного, но от того не менее мейнстримного искусства. Провокационное чувство юмора Квентина и его одновременная любовь к графическому насилию лишь усилили впечатления первых зрителей от просмотра « Чтива » в далёком 1994-м. Действительно революция

« Детки » (1995), реж. Ларри Кларк

Провокационное кинополотно Ларри Кларка, исследующее классический роман взросления под более откровенной и широкой перспективы. Герои « Деток » маргинальны, разгульны и грубы, своеобразные американские гедонисты, цель для которых – получение мимолётного секундного развлечения. В своё время « Детки » попали под немилость массового зрителя, как самая детальная реконструкция всех анти-прелестей полового созревания. Пожалуй, приблизиться к размашистой провокации Ларри Кларка не смог более ни один американский кинематографист

« Ночи в стиле буги » (1997), реж. Пол Томас Андерсон

Дебют самого успешного пост-модернистского постановщика современности, и сходу – откровенное признание в любви неоновой разгульной эпохе 1970-х. Порно-индустрия повсеместно проникает в повседневное американское общество, а творцы старого поколения конфликтуют с новым: как приспособиться к новому мировому порядку, если между « старым » и « новым » проводится такая длинная черта? Развязности молодого Пола Томаса Андерсона можно только позавидовать: как и светлому настрою его « Ночей в стиле буги », выступающих отражением постепенно видоизменяющейся ткани реальности

« Беги, Лола, беги » (1998), реж. Том Тыквер

Долгое время немецкий кинематограф оставался на перифериях всего мирового искусства, пока в индустрию с ноги не ворвался Том Тыквер: его « Беги, Лола, беги » – это драйвовый, полуторачасовой музыкальный клип, прикидывающийся провокацией, а также провокация, видоизменяющаяся в хаотичное, адреналиновое безумие. Дёрганный монтаж, гротескные вставки экшена, ритмичный драйвовый саундтрек, а посередине маниакального хаоса – девушка по имени Лола, сталкивающаяся со всеми пороками повседневного общества. Революция не только для немецкого, но и для мирового кино: ещё никто иной ранее не накладывал бессюжетный клип поверх столь резкого кино-откровения

« Ведьма из Блэр: Курсовая с того света » (1999), реж. Дэниэл Мирик, Эдуардо Санчес

Первая « Ведьма из Блэр » – гигантский и сокрушительный прецедент для всего хоррор-жанра: неординарная маркетинговая кампания, захлестнувшая американские улочки и интернет-сообщество, запустила волну интереса зрителей в сторону фильма, итогом которого послужил триумфальный успех в прокате. При бюджете лишь в 22 тысячи долларов постановщики вынесли со своего детища более 200 миллионов чистой прибыли. Авторы доказали, что хоррор может пугать не столько омерзительными образами или реалистичной визуализацией страхов персонажей, сколько неизвестностью и сокрытию того мистического объекта, что терроризирует группку ни в чём не подозревающих студентов. В дальнейшем успех « Ведьмы из Блэр » попытались превзойти многие студийные гиганты, но намеренная нарочитость и американизированность происходящих в них событий превратили эти ленты в подобие блеклой тени, отбрасываемой от дешёвого, но более успешного предшественника

« Сука-любовь » (2000), реж. Алехандро Гонсалес Иньярриту

Триптих с несколькими трагедиями « маленьких » людей, пытающихся вырваться из грязи в князи: дерзкая откровенность, помноженная на выверенную сентиментальность по отношению к персонажам « Amores Perros », создаёт новаторский, медитативный темп повествования, благодаря которому « Сука-любовь » превращается в около-документальное следствие необдуманных решений и последствий развязных действий в прошлом. Трагические триптихи существовали в кинематографе и до дебюта Иньярриту, но именно « Сука-любовь » смогла возвести этот концепт до высшей степени реализма и отточенности

« Мементо » (2000), реж. Кристофер Нолан

Сегодня Нолан – один из главных режиссёров современности, чьи фильмы будоражат умы зрителей и считаются культовыми для всей сферы авторского кино. Но самый важный и в то же время несправедливо забытый проект Кристофера – это его « Мементо », повествование в котором намеренно водит зрителя за нос. Концовка, видоизменяющаяся в начало фильма, превращает конъюнктурную фабулу фильма в дерзкое откровение, послужившее для ещё молодого Нолана главным карьерным риском. Ну а дальнейшие события вам уже известны: революционный пуск истории « задом-наперёд » стал мелькать в последующих работах режиссёра, а в « Доводе » и вовсе стал визуальной примочкой, двигающей сюжет картины по нужному направлению

« Страсти Христовы » (2005) реж. Мэл Гибсон

Каждая связанная с религией провокация так или иначе подвергалась сомнениям со стороны аудитории, но фундамент « Страстей Христовых » Мэла Гибсона так и не был разрушен под натиском агрессии со стороны верующих христиан. Главный opus magnum в карьере режиссёра воспроизводит последние часы из жизни Иисуса Христа, превращая его не то в мученика, не то в визуализированное следствие падения человеческой цивилизации на самое дно пищевой цепочки. Запредельный уровень ультра-реалистичного насилия превратил « Страсти » в сенсационный скандал, однако настоящее искусство всегда проходит проверку временем: в прокате картина Гибсона стала самым кассовым фильмом с рейтингом R в истории (до 2016-го года), а уже через десятилетия аудитория превратила « Страсти » в современную классику кино

« Маленькая мисс Счастье » (2006), реж. Джонатан Дэйтон, Валери Фэрис

Пронзительное роад-муви, сталкивающее особо консервативные традиционные ценности с порядками современности. « Маленькая мисс Счастье » объединяет под пеленой позитива и сентиментализма большинство неоднозначных членов семьи, вырванных будто бы из самого депрессивного и зажатого оковами американского кино, вырывая отчаявшихся героев из психологического хаоса, порождённого комплексами несовершенства. От того картина Дэйтона и Фэрис и стала национальным достоянием, а заодно – самым добрым, отзывчивым и хрупким кино-искусством двадцать первого века

« Одержимость » (2014), реж. Дэмьен Шазелл

До какого человеческого предела нас может довести искусство? Во что видоизменяется погоня за успехом? И как раскаяние порождает хаос? До Дэмьена Шазелла ещё никто не разговаривал с аудиторией так откровенно на столь узконаправленную тему: « Одержимость » держит зрителя в нужном тонусе вплоть до финальных титров, открывая аудитории грустную, но правдивую реальность. Успех возможен: но для него некоторым из нас придётся отказаться от той частички души, что удерживает человека от превращения в хищное животное. Революция в среде современного авторского кино, после которого Шазелл отправился покорять другие приземлённые (байопик) и устаревшие (мюзикл) жанры

« Проект Флорида » (2017), реж. Шон Бэйкер

Главный американский неореалист повседневности, Шон Бэйкер поступает со зрителем очень развязно, окуная его в подноготную жизни отбросов общества, связанных с секс-индустрией: будь то проститутки-трансвеститы, порно-актёры или стриптизёрши. И именно за « Проектом Флорида » закрепилось звания самого широкого и ультра-реалистичного откровения постановщика: взгляд на маргиналов изнутри окрашивается в ярко-романтическую цветовую палитру, а мотель розового цвета отделяет своих персонажей от безжизненной монохромной реальности, что творится через дорогу от места проживания безработных бездельников. Бэйкер настолько не любим массовыми зрителями, насколько же не похож ни на одного другого авторского режиссёра современности

« Прочь » (2017), реж. Джордан Пил

Стиль относительного новичка в хоррор-жанре, Джордана Пила, нельзя спутать ни с каким иным: темнокожий каст, подпуск в кадр излишней инфернальности, соотношение гротеска и напряжения, а посередине изложения – определённая злободневная тематика, будь то знакомство с родителями своей пары, классовое неравенство или погоня за хайпом. « Прочь », дебют Пила, как раз исследует первое, сталкивая консерватизм и либерализм, добродушие и агрессию, наивность и тревогу друг с другом в широкоэкранной психологической схватке. Хоррор-вставки заменяются чёрной комедией, а фривольные заигрывания постановщика с двумя противоположными жанрами – прожигающим саспенсом и маниакальным напряжением