Материал не предназначен для читателей младше 18 лет.
Что объединяло нас в уходящем году? «Громовержцы*» и «Грешники», уморительный ДиКаприо и экспрессивная Лили-Роуз Депп, многомиллионный гоночный блокбастер с Брэдом Питтом и параноидальный триллер с Эммой Стоун, изящество и манерность «Франкенштейна» и бесконечная нежность «Сентиментальной ценности». Редакция Кинопоиска и постоянные авторы выбрали 25 главных фильмов 2025 года. Этот спецпроект сделан совместно с ВТБ.
При поддержке
Этот топ составлен путем голосования сотрудников редакции и наших постоянных авторов. Фильмы ранжированы и расположены в порядке убывания набранных голосов, а критерии оценки абсолютно субъективны. В голосовании участвовали тайтлы, которые вышли в российский прокат или в цифре в период с конца 2024-го (и не могли принять участие в предыдущем итоговом топе) до второй недели декабря 2025 года.
Если карточка фильма черная, значит, он доступен в вашей подписке Кинопоиска.
Есть особая категория фильмов-продолжений, которые люди ждут годами: «Схватка 2», «Пираты Карибского моря 6», «Человек-паук 4» Сэма Рэйми. Иногда эти сиквелы все же выползают из производственного ада, но, честно говоря, лучше бы они там и оставались (см. «Трон: Арес»). Тем удивительнее, что «28 лет спустя» оказался не аналогом натужного реюниона в духе «Возвращения мушкетеров», а смелым, молодым и во всех смыслах самостоятельным зрелищем.
Дэнни Бойл и его постоянный оператор Энтони Дод Мантл снова придумывают для зомби-жанра дерзкую визуальную форму, а Алекс Гарленд, вернувшийся в амплуа сценариста, пишет свою лучшую историю, которая одновременно напоминает видеоигры в открытом мире и «Атаку титанов». «28 лет спустя» идеально осваивает формулу легаси-сиквела: другое место действие, новые герои, никакой ностальгии по оригиналу. Суровая постапокалиптическая Англия — самая яркая локация этого киногода. Желтое рапсовое поле, костяной храм и монтажное путешествие с острова на землю под тревожное «Boots, Boots» намертво врезаются в память.
Братья-гангстеры (двойная роль Майкла Б. Джордана) возвращаются в родной городок, чтобы открыть ночной клуб. Когда на тусовку в наспех реновированном амбаре попытается завалиться импозантный ирландец (Джек О’Коннелл), все зрители, в 1990-е смотревшие «От заката до рассвета», сразу понимают: до восхода солнца доживут не все. Автор «Крида» и «Черной Пантеры»Райан Куглер наконец вырвался из франшизного плена, куда попал после успеха дебютной «Станции „Фрутвейл“» — реконструкции последнего дня чернокожего парня, убитого полицейскими. Хотя расизм все еще в центре внимания, посыл фильма тоньше и сложнее, чем просто обвинение белых колонизаторов. Скорее, это высказывание про размывание идентичности, губительное для сообщества.
Впрочем, гораздо ярче Куглер раскрывается не как мыслитель, а как мастер аудиовизуального повествования. Пленочное изображение, сквозь экран передающее пот и кровь. Неспешные панорамы, выдающие уверенность рассказчика. Наконец, прекрасная однокадровая музыкальная сцена, связывающая столетия культуры. Подвинься, Джордан Пил, главный голос афроамериканского кино теперь Райан Куглер.
В жизнь сестер Норы (Рената Реинсве) и Агнес (Инга Ибсдоттер Лиллеос) возвращается отец — некогда прославленный режиссер Густав Борг (Стеллан Скарсгард). Он внезапно появляется в их фамильном доме, а затем предлагает старшей дочери сняться в своем новом фильме. Нора отказывается, и Густав решает заменить ее американской актрисой Рэйчел Кэмп (Эль Фаннинг).
После большого успеха «Худшего человека на свете»Йоаким Триер снимает очень бергмановское кино, в котором слышны отголоски чеховской «Чайки». «Сентиментальная ценность» — смешная и меланхоличная драма о том, какой исцеляющей силой обладает кино. Но кроется эта сила, конечно, не только в искусстве. Сильными нас делают любовь, умение слышать друг друга и способность прощать. Вопросы отцов и детей — история древняя: мы тянемся к близким и в непростые моменты, и в счастливые, а с возрастом все чаще рефлексируем о себе и связи поколений. Люди нередко приходят к парадоксальному выводу, что семья может быть одновременно источником боли, слез, силы и тепла. Триер не обещает, что к финалу все обязательно должны исцелиться, проработать свои травмы и понять друг друга, но иногда сам шаг навстречу и есть единственный реалистичный хеппи-энд.
Однажды ночью в тихом американском городке пропали сразу 17 школьников. Они убежали куда-то во тьму, странно забросив назад руки. Все дети — ученики одного класса, от которого остались лишь забитый мальчик и растерянная учительница (нереальная Джулия Гарнер), она и становится главной подозреваемой в исчезновении. Зачин как в драме, но не тут-то было.
Про этот фильм сложно рассказывать без спойлеров. Какие тут роли! Тетя Глэдис. Директор школы. Похотливый полицейский. Зак Креггер умеет совмещать жуткое и смешное, отвратительное и печальное в невиданных ранее пропорциях. Кажется, что основная задача режиссера — вызвать у зрителя определенное состояние. Да, по большому счету это фильм про алкогольную зависимость, и это самая подходящая интонация для такого разговора.
Очередная (и на этот раз удавшаяся) попытка Брэйди Корбе закрепиться на территории Большого Американского Фильма и занять место условного Пола Томаса Андерса, которое сам ПТА явно освободил, размениваясь на мелкотемную чепуху. История злоключений венгерско-еврейского архитектора в США куда больше чем конфликт «интернационального стиля» Баухауса и жлобского вкуса американских мистеров твистеров. Это клубок противоречий, держащий всю американскую реальность (и не только «ревущих» 1930–50-х). «Земля молока и меда» или проклятая, гнилая страна, Содом и Гоморра? Общество равных возможностей или зловещая карикатура на классизм Старого Света?
Ответ, данный во всех подробностях широкоэкранного VistaVision, неутешителен. Герой Эдриана Броуди, снова надевшего пиджачок пережившего холокост интеллигента, кажется метафорической фигурой, написанной с оглядкой на Ветхий Завет. Хотя на самом деле Корбе списывал из хроники реального архитектурного мегапроекта — строительства церкви аббатства Святого Иоанна архитектором Марселем Брейером, тоже евреем из Баухауса, только счастливо отбывшим в Америку еще до войны. Разумеется, Брейер не пил, но Корбе понимает, что настоящую трагедию можно снять только сквозь дно стакана.
Ветеран Рэй Мендоса консультировал Алекса Гарленда на съемках «Падения империи» и делился историями о службе в Ираке. Из рассказов сложился сценарий, где место сюжета занимают оголенные эмоции, привкус металла во рту, оглушительные вопли и чистая телесность. Ирак, 2006 год. Группа морских котиков перед вылазкой заразительно танцует под песню «Call on Me». Утром, притаившись в доме гражданских, они обездвижено ждут подкрепления и наблюдают за улицей. Несколько часов рутины сметает миг: стрельба, взрыв, а за ними — оторванные конечности, панические атаки и страх, сковывающий дыхание.
«Под огнем» не привычное военное кино. Скорее честная попытка Мендосы восстановить пережитый опыт в травмирующих кровавых подробностях. Даже герои здесь простые люди без жанрового апломба, которым их же государство раздало ружья и роли в трагедии. Избегая бравады и эстетизации, режиссеры избирают гиперреалистичную оптику; срезают кусок сырой реальности, фокусируясь на сугубо тактильных, физических переживаниях, телах, плоти и потных лицах. Тактика обезоруживает и обезличивает войну, показывая всю бессмысленность и чудовищность форм, что она обретает.
Съемки спортивной драмы про гонщиков за 200 миллионов не только признак мужской депрессии, но и гигантский риск. Один перебор с клише, одна просадка в темпоритме — и вот твой вылетевший с трассы болид уже горит вместе с деньгами голливудских продюсеров и Тима Кука. Однако Джозеф Косински, идейный наследник Тони Скотта и апологет «батиного кино», филигранно входит в каждый поворот, оставляя в этой сезонной гонке позади даже Тома Круза и Джеймса Ганна.
Награда в необъявленном противостоянии не душ из шампанского, а звание эталонного летнего блокбастера для самых больших экранов. F1 как раз такой. Стремительный, как Айртон Сенна на треке, технически совершенный, как болид RB21, и дорогой, как билеты на реальную «Формулу-1». Да, в чем-то определенно безопасный, но нисколько не вымученный. С душой, в общем. За нее тут в ответе 61-летний Брэд Питт, который доброжелательно щурится, поучает дерзкий молодняк и делает вид, что это его лебединая песня. Поспешим успокоить поклонников: актер явно кокетничает. Судя по сборам, его фамилия по-прежнему что-то значит, а бьющей через край ковбойской удали еще явно хватит на заезд-другой. Тем более что оставить баранку не так-то просто. Вин Дизель не даст соврать.
История нью-йоркской свахи, бросившей миллионера-бойфренда ради нищего бывшего, спровоцировала драку на всех континентах. Как она могла? Где логика? Это любовь! Хитрость в том, что Селин Сон сняла кино не про них, а про нас. Это фильм-зеркало, в котором каждый видит свое. Ирония над современным миром материалистов, выбирающих партнера, как в конюшне, или над глупыми романтиками, чья радость в колечке из стебелька? Кажется, что Сон дает однозначный ответ в финале, но на самом деле режиссер играет с нами как с котятами, предлагая самостоятельно делать выводы. Намеренные любимцы публики (Дакота Джонсон, Крис Эванс, Педро Паскаль) в главных ролях призваны усложнить задачу. Это обманчиво легковесный конструктор, который нужно собрать самому, заглянув в свое сердце, и правильное решение у каждого свое.
Комедия про двух кузенов, которые отправляются в холокост-тур в Польшу, родную страну их бабушки, выросла из личной истории режиссера и исполнителя одной из главных ролей Джесси Айзенберга: его семья родом из тех же мест. Но то, что начиналось как размышление о собственных корнях, в итоге превратилось в один из самых тонких фильмов о поколенческой травме и о восприятии исторических трагедий прошлого из относительно благополучного настоящего. Как потомкам уцелевших в холокосте говорить о том, что случилось с их близкими? Как соотнести страдания тех, кто побывал в концлагере, с современной тревожностью или депрессией?
У Айзенберга нет четких ответов, но есть понимание: ненастоящей боли не существует. Для того, кому больно, она всегда настоящая. Это удивительное кино — камерное по интонации, но масштабное по тематике, скромное по бюджету, но амбициозное по замыслу, уморительно смешное в мелочах и пронзительно грустное, если оценивать его целиком. Сыгравший харизматичного брата-балбеса Киран Калкин получил весной 2025-го свой «Оскар», однако внимание индустрии теперь заслуженно приковано к Айзенбергу-режиссеру: в Голливуде появился новый большой автор.
Мир летит в тартарары, люди бросают работы, оставляют машины на обочине, идут к по-настоящему близким, но, самое главное, каждый в полной мере ощущает себя в эпицентре апокалипсиса. И есть еще какой-то Чак (Том Хиддлстон), которого за что-то благодарят на билбордах.
«Жизнь Чака» очень легко проспойлерить парой слов, но, даже зная главный сюжетный подвох экранизации повести Стивена Кинга, испортить себе просмотр не получится. Это не «триллер с твистом», не «хай-концепт», а очень простая история, рассказанная с совсем несовременной и оттого очень нужной сегодня искренностью, даже задушевностью. Про то, что каждый встреченный нами человек — центр огромной вселенной, каждый для себя, а иногда и для кого-то еще.
К Джеймсу Ганну можно относиться как угодно (личность для меня противоречивая), но его кино, как ни крути, всегда западает прямо в душу. Не стал исключением и «Супермен». У нового тентпола DC, несмотря на типичную супергеройскую размашистость и перегруженность событиями/персонажами, есть одна простая мысль, протянутая через весь фильм красной нитью: «Доброта — это новый панк-рок». А еще на финальных титрах играет ламповый трек «Punkrocker» Игги Попа и Teddybears. Вот это комбо пятикопеечной философии и камбэка в нулевые меня сильно проняло и покорило. Добрые мемы!
Поэтому доказывать, что «Супермен» Джеймса Ганна — один из лучших фильмов года, как-то не хочется. Ни к чему споры, сравнения с прошлыми экранизациями/комиксами, доказательства смерти или жизни очередной итерации персонажа. Но совет все же дам — вдруг пригодится и поможет: перед просмотром (и во время) лучше заземлиться. Спуститься с небес на землю вслед за главным героем. Быть мягче, ничего не бояться и кайфовать. Спасти белочку. Пощадить кайдзю. Обнять любимую собаку. Провести время с любимыми. Это и есть панк-рок. Это и есть «Супермен» 2025 года. Tits up!
На первых кадрах мы видим, как группа возрастных рейверов устанавливает звуковую систему для опен-эйра посреди пустыни. Дальше идет собственно сцена рейва под гипно-транс с разношерстной, побитой временем и чем еще повреднее публикой. Посреди толпы растерянный скуф ищет свою дочь, вместе с ним — сын и собачка. В этой тусовке зрителям предстоит провести полтора с лишним часа, однако будет неверным понимать «Сират» — сюжет об извечном стремлении людей потеряться, чтобы что-то найти, — как фильм о рейв-культуре, недопредставленной в кино в последние годы. Принявший ислам режиссер Оливье Лаше разглагольствует о мистических смыслах («сират» в исламской эсхатологии — мост над огненной бездной), и, действительно, от его картины веет какой-то труднообъяснимой энергией. Однако сценарий в «Сирате», который можно определить через смесь саспенс-муви «Плата за страх» и полуабстрактной «Легенды о Каспаре Хаузере», ближе к концу буквально взрывается. В остатке — шутки про название и электронный гул Kangding Ray, получивший за музыку приз в Каннах.
Выходцы с YouTube, кинематографисты-энтузиасты Дэнни и Майкл Филиппу во второй раз взялись за тему переживания горя, на этот раз еще более динамично и в прямом смысле горестно. Монтаж становится плотнее, жанр эклектичнее (у нас тут и боди-хоррор, и мелодрама, и зубодробилка), а утрата разрушительнее: теперь не только дети теряют родителей, но и родители готовы идти на убийства и темную магию, лишь бы увидеть своих чад вновь. Козырь братьев Филиппу тут — это безмятежная Салли Хокинс, чья коллекция приемных мам пополнилась жуткой ролью убитой горем последовательницы культа.
В интервью братья часто упоминают, как смерть всегда ходила где-то рядом с ними: переживание ухода дедушки, гибель ровесников от передозировок, собственная бурная молодость, в которой нашлось место автокатастрофе. Как и «Два, три, демон, приди!», «Верни ее из мертвых» — одновременно ужасающее и при этом трогательное высказывание, по сути, об известных вещах: иногда нет другого выхода, как просто жить дальше.
Заветный фильм самого доброго хоррор-сказочника современности Гильермо дель Торо — это достаточно условная экранизация романа Мэри Шелли, фабулой которого режиссер маскирует свои любимые темы. На первом плане снова монстр. Создание у дель Торо выступает tabula rasa, ребенком, недолюбленным своим отцом, и его история в фильме вторит судьбе Виктора Франкенштейна, чья доброта и невинность были затоптаны трагическими семейными перипетиями. «Франкенштейн» как будто предписан к просмотру в новогодние праздники, когда хочется красивой и понятной истории: литературоцентричный сюжет убаюкивает, искусная, как всегда у мастера, постановка радует глаз, а за пугающими обликами героев Джейкоба Элорди и Оскара Айзека все равно просматриваются голливудские секс-символы. Красота внутренняя, разумеется, важнее внешней, но режиссер умеет приручать отвратительное, так что даже жуткое через его призму выглядит притягательно.
И главное, за что мы любим Гильермо дель Торо, — это чуткая доброта и нежность, которые неизбежно сильнее зла и страданий, поэтому в финале он будто гладит тебя по голове и говорит тихонько: «Живи».
Один из лучших дебютов этого года — камерная комедийная драма о травме от режиссера, сценаристки и актрисы Евы Виктор. Фильм рассказывает об университетском преподавателе английской литературы Агнес, которая переживает последствия сексуализированного насилия. Несмотря на серьезную и популярную в независимом кино тему, Виктор избирает совершенно другой путь для изображения травмы. Она отказывается от типичной для этой темы драмы и вместо этого создает хрупкий и остроумный фильм о том, что даже самая большая трагедия в жизни часто проходит незаметно и манифестирует себя в обыденных мелочах. Спасти от этого безразличия повседневности могут друзья, юмор, доброта незнакомцев, котенок и просто очень хороший сэндвич.
«Прости, детка» — отличный пример классического американского инди, когда про рак, абьюз, смерть и другие ужасы жизни рассказывается с невероятной легкостью и самоиронией. Найти такой баланс удается далеко не каждому, и Виктор смогла достичь этой идеальной формулы с первой попытки.
Обедневшая вдова Ребекка (Ане Даль Торп) приезжает в новое королевство в поисках счастливого будущего, но вместо спокойной и богатой жизни получает мужа-мертвеца и его долги. Единственный шанс выбраться из западни — выгодно выдать замуж одну из дочерей. Младшая Эльвира (Леа Мюрен) тут же становится объектом яростного материнского эксперимента по созданию идеальной дебютантки.
Постановщица Эмили Блихфельдт выставляет в свет софитов не сироту Золушку, а одну из сводных сестер, и превращает знакомую сказку в жуткую притчу о давлении навязанных стандартов и цене красоты. В общем котле в равных пропорциях смешивается кровавая эстетика братьев Гримм, экспериментальное кино, гротескные видения, электронная музыка, нарочито состаренные потускневшие костюмы и элементы мюзикла, после чего по флаконам в качестве лекарства разливается мрачный боди-хоррор о том, как слепая вера в идеал ломает живых людей.
Фильм про никому не нужных, списанных в утиль супергероев, которые все-таки находят в себе силы сделать то, что правильно, симптоматично вышел в период, когда в положении его персонажей находятся сама киностудия и даже киновселенная Marvel. Вот уже лет шесть как компанию, франшизу и весь супергеройский жанр хоронят всем миром. В такой ситуации можно было особо не стараться, поскольку общественное мнение неумолимо, но Джейк Шрейер сделал всё на высшем уровне. Его фильм выглядит как возвращение в лучшие времена студии; понятная самостоятельная история про частично знакомых нам героев, двигающая вперед их судьбу и общий нарратив вселенной (ловкие визуальные эффекты, меткие образы, мурашки в нужных местах в наличии).
Есть и второе пересечение с духом времени. Ответить на жестокость можно по-разному: кто-то одержим возмездием и становится мстителем, а «Громовержцы*» транслируют, что цикл насилия надо разрывать вниманием, терпением и пониманием, хотя это и тяжело. Своего главного противника они в буквальном смысле слова останавливают обнимашками. Метафора нехитрая, но в мире, затянутом в водоворот конфликтов, похоже, не всем очевидная.
Все мы знаем, что анимация — это серьезное искусство, позволяющее поднимать важные темы, а не только детские мультики с простыми сюжетами и навязчивыми песенками. Ирония в том, что главный анимационный фильм года — это второй случай. И ничего плохого в этом нет!
«Кей-поп-охотницы на демонов» изначально были ориентированы на подростковую аудиторию: в фильме много визуальных шуток, быстрый тикточный монтаж, яркая анимация, простая история с четким посылом, яркие, хотя и почти не раскрытые, персонажи и пачка отличных песен. Этот бесхитростный подход сработал масштабнее, чем ожидалось: мультик стал глобальным хитом, а песни нарисованных групп вытеснили с первых строчек чартов реальных артистов. Мультфильм сделал то же самое, что и его героини, — он всех развлек и объединил музыкой, а в 2025 году это непростая задача.
Да, это не штучный шедевр классической музыки со множеством нюансов и подтекстов. Это кей-поп-хит, который вы будете напевать месяцами и который заставит вас купить брелочек с глупым синим тигром. Я уже купила.
«Меня трясет, ломает, блин», — как бы говорит персонаж Лили-Роуз Депп. «Носферату», конечно, никакой не хоррор, а грустная история о любви. Современная, красивая и тиктокообразная, словно специально сделанная, чтобы быть нарезанной на короткие вертикальные видео. Вот трясется Элен, вот грустит Томас (Николас Холт), а вот медленно идет граф Орлок (Билл Скарсгард), который так и просится улететь в эдит. Довольно странно оценивать этот фильм и как-то размышлять о персонажах, которым уже очень много лет. Вряд ли что-то свежее можно разглядеть под костюмами и гримом, зато все актеры играют достойно. Но ценность здесь совершенно в другом. Ты просто смотришь на классическую историю, сделанную по всем правилам современного кино.
Кто бы мог подумать: умник из А24, одна из ключевых фигур «возвышенного хоррора» (что бы этот искусственный термин ни значил к концу 2025-го), Ари Астер в этот раз выступил на территории конспирологического триллера из современной жизни и снял, быть может, самую бескомпромиссную картину года. Кто бы мог подумать, потому что, судя по всем вводным, у него должно было получиться кино для своих — комфортная сатира на антиваксеров, кьюанонщиков и фашиствующих силовиков в красных кепках (ПТА, я смотрю на вас с горечью). Вопреки ожиданиям, «Эддингтон» — балаган беспартийный: липкий бред — это и про мамкиных левых революционеров, гуглящих Анджелу Дэвис, и про технобро, и про культ конспирологов, лидер которого в детстве попал в лапы к педофилам-элитариям (незабываемый монолог ОстинаБатлера — что-то на уровне исповеди Сэма Рокуэлла в третьем «Белом лотосе»). Забудьте раздражающую фениксовскую эксцентрику во «Всех страха Бо»: став международной суперзвездой за счет выпирающих ребер и болезненных гримас, он играет тут, возможно, лучшую свою роль, до поры до времени вообще не выходя из себя, и автору приходится идти на драматургический подлог, чтобы его шериф Кросс не выглядит совсем уж слонярой. Фильм-антидот, который, как нож, заседает в голове.
Унылый маркетолог Крэйг (Тим Робинсон) очаровывается соседом Остином (Пол Радд), ведущим прогноза погоды, который играет в рок-группе и носит красивую прическу. Новый знакомый берет его с собой в странные приключения — за грибами, в канализацию под мэрией, — и Крэйг воспринимает это как начало большой дружбы. Поэтому, когда Остин быстро отстраняется, маленький мир главного героя стремительно рушится.
«Дружба» на первый взгляд выглядит как очередная кринж-комедия, но довольно быстро оказывается историей куда более глубокой — о человеке, который постоянно оказывается чуть более странным, чем окружающие. Это фильм, все время водящий за нос, а болезненное узнавание себя в некоторых ситуациях заставляет елозить на месте. Потрясающая работа Робинсона — очень хочется обнять его персонажа и сказать: чувак, с тобой всё в порядке, ты важен. А красивая прическа не всегда оказывается тем, чем кажется.
Фильм Маши Шилински помог мне по-новому понять выражение «женское кино». Это история о женщинах разных поколений, снятая с особой чувственностью и тактильностью. Порой кажется, что ты не просто видишь кадр, а буквально ощущаешь прикосновения, показанные на экране. Пространство одного дома объединяет разные эпохи, а монтаж так мягко переплетает времена, что границы между ними почти исчезают.
Самая сильная часть фильма — его способность пробуждать личные воспоминания. Детские страхи, фантазии, суеверия, в которые я верила, будучи ребенком, вдруг всплывают на поверхность, словно фильм открывает давно запертые внутренние двери. После просмотра я вспомнила, как в детстве была уверена, что могу летать. Нужно лишь хорошо оттолкнуться.
Лейтенант Фрэнк Дребин (теперь младший) и спецотряд полиции Лос-Анджелеса снова в деле. На этот раз им предстоит расследовать ограбление банка, за которым может скрываться куда более масштабный и зловещий заговор с глобальными последствиями.
Режиссеру и сценаристу Акиве Шафферу удалось, казалось бы, немыслимое дело — он успешно перезапустил давно почившую серию полицейских пародий с Лесли Нильсеном. Причем новый фильм не просто перезапускает, но и продолжает серию, ведь снявшийся в главной роли Лиам Нисон сыграл сына героя Нильсена. Повествование продолжает пародировать штампы полицейских процедуралов, в нем по-прежнему хватает дурацких шуток, но при этом в повествовании прибавилось экшена, сам юмор стал разнообразнее, сюжет — цельнее и логичнее.
Пчеловод-конспиролог (Джесси Племонс) похищает руководительницу крупной фармкорпорации (Эмма Стоун), будучи уверенным, что она инопланетянка, готовящая уничтожение Земли. Так начинается очередное ироничное исследование Йоргоса Лантимоса: людям проще поверить в злобных пришельцев, чем признать, что наш дом разрушаем мы сами. Экологическая тревога здесь переплетается с паранойей эпохи постправды, где каждый живет в своей персональной реальности, скроенной из алгоритмических рекомендаций соцсетей.
Если «Виды доброты» отталкивали зрителей своей многослойной издевкой, то «Бугония» возвращает режиссера к тем, кто полюбил его еще со времен «Лобстера». Джесси Племонс, которого в прошлом году беззастенчиво игнорировали на наградах, снова выдает один из лучших перформансов сезона, и теперь шансы на признание у него наконец действительно высоки.
А какие фильмы вам понравились больше всего в 2025 году?
Поделитесь своими фаворитами в комментариях!
Оформляйте дебетовую карту ВТБ и получайте кешбэк 100% рублями за покупки в супермаркетах
Кешбэк 100% рублями — возврат стоимости покупки в категории в виде бонусных рублей, ежемесячно автоматически конвертируемых банком в денежные средства по курсу 1 бонусный рубль = 1 рубль. Ставка кешбэка 100% доступна новым клиентам банка с пакетом услуг «Мультикарта» при подключении специальной категории «Супермаркеты» с лимитом 1000 бонусных рублей. Имеются ограничения.
Подробнее на сайте vtb.ru. Предложение действует с 10.11.2025 по 31.12.2025 г. Выпуск и обслуживание дебетовой карты — 0 рублей. Банк ВТБ (ПАО). Генеральная лицензия ЦБ РФ № 1000.
