Последние пять минут фильма — это священный момент. Именно в этот решающий период все становится на свои места: эмоции, темы, вопросы и сожаления. Действительно, некоторые концовки настолько сильны, что заставляют вас плакать; другие — оставляют вас с открытым ртом, а некоторые запоминаются на всю жизнь. Это концовки, которые остаются в памяти навсегда, иногда даже превосходя по значимости весь фильм.

Настоящий каталог всех великолепных концовки фильмов занял бы сотни страниц, но в этом списке представлены несколько самых лучших последних пяти минут в кинематографе. Десять представленных здесь фильмов имеют потрясающий финал и даже больше. Они в последний раз переворачивают сюжет, кристаллизуют его смысл или оставляют вас в кинематографическом чистилище, становясь настоящими иконами этого вида искусства.

«Мгла» (2007)

«Как вид, мы в основном безумны». Последние пять минут фильма «Мгла» разбивают вам душу. Пережив осаду странных существ, Дэвид Дрейтон (Томас Джейн) и четверо других, включая его маленького сына (Нэйтан Гэмбл), в последний момент спасаются в тумане. Но когда в машине заканчивается топливо и помощь не приходит, Дэвид делает то, что считает милосердным шагом: он застреливает всех, избавляя их от худшей участи.

Он входит в туман, готовый умереть, и тут появляются военные; спасение было всего в нескольких минутах. Лицо Дэвида искажается от осознания того, что он сделал неверный выбор и теперь должен с этим жить. Последние минуты фильма проходят почти в тишине, но они звучат громче выстрелов. Они даже мрачнее, чем в оригинальной новелле Стивена Кинга, а это о многом говорит. «Мгла» имеет одно из самых разрушительных окончаний в современном кино, именно потому, что ни одно чудовище не может быть столь жестоким, как ложная надежда или ложная покорность.

«Назови меня своим именем» (2017)

«Мы вырываем из себя так много, чтобы быстрее излечиться от чего-то, что к тридцати годам мы становимся банкротами…» Фильм «Назови меня своим именем» заканчивается не взглядом, а единственным мерцающим кадром, на котором Элио (Тимоти Шаламет) смотрит в огонь, тихо разваливаясь. После того, как Оливер (Арми Хаммер) звонит с новостью о своей помолвке, Элио сидит в одиночестве, на его лице отражаются горе, тепло и невозможная близость утраченной первой любви.

Все, что привело к этому моменту — солнечный итальянский роман, танцы, признания — растворяется в камине. Гуаданьино мастерски держит кадр. Затем следуют слезы, тихие, но безжалостные, внутренняя боль молодости, изменившейся навсегда. Камин становится метафорой самой любви: чего-то прекрасного, теплого и способного сжечь тебя дотла. Эти последние пять минут говорят все о том, как больно чувствовать глубоко и как необходимо позволить себе это делать в любом случае.

«Выпускник» (1967)

«Я испытываю это чувство с тех пор, как закончил университет…» В третьем акте фильма «Выпускник» Бенджамин (Дастин Хоффман) в порыве отчаяния и бунтарства врывается на свадьбу Элейн (Кэтрин Росс) и кричит ее имя с балкона церкви, как обезумевший Ромео. Она бежит к нему, и они убегают на проезжающем автобусе, задыхаясь и смеясь. Но потом наступает момент истины: адреналин улетучивается, и наступает реальность. Они сидят в тишине, и радость постепенно сходит с их лиц. То, что казалось триумфом, теперь вызывает сомнения.

Правильно ли они поступили? Что теперь? Майк Николс не дает нам ответа, он просто оставляет камеру работать, и мы наблюдаем, как вес их поступков давит на них. Оба актера играют идеально, их выражения лица передают так много и так тонко. Это честный финал, отражающий запутанную сложность реальных отношений. Полный надежды, страха, незавершенности, это стоп-кадр молодой взрослости, который никогда не перестает вызывать резонанс.

«Перед закатом» (2004)

«Детка, ты опоздаешь на самолет». В финале фильма «Перед закатом» есть почти волшебная мягкость: два человека тихо кружат вокруг границы чего-то постоянного. Джесси (Итан Хоук) задерживается в Париже с Селин (Джули Дельпи). Пока они гуляют и разговаривают, годы подавленных чувств растворяются в флирте, сожалении и тоске. Они доходят до ее квартиры, она включает Нину Симоне и танцует; она улыбается. «Детка», — говорит она с кокетством, скрывающим ее болезненную надежду. Джесси откидывается назад и улыбается. Он опоздает на свой рейс. Затемнение.

Это момент, зависший между выбором и последствиями. Эти последние пять минут несут в себе всю тяжесть всей трилогии: как проходит жизнь, как любовь может вернуться, когда ты меньше всего этого ожидаешь, и как иногда самым смелым поступком является остаться еще на немного. Не нужен поцелуй; эта улыбка — все. Это лишь одна из многих причин, по которым эта трилогия является одной из величайших в истории кино.

«Третий человек» (1949)

«Смерть лежит в основе всего, Мартинс. Оставь смерть профессионалам». В истории нуар-кино, пожалуй, нет лучшего финального кадра, чем Анна (Алида Валли), проходящая мимо Холли (Джозеф Коттен) в полной тишине. После всех погонь, предательств и откровений, после того как Холли убивает Гарри Лайма (Орсон Уэллс), своего старого друга, в канализации Вены, он ждет Анну у усаженной деревьями дороги, отчаянно надеясь на проблеск прощения, но Анна не дрогает. Она просто проходит мимо, с бесстрастным лицом, ее каблуки хрустят по гравию. Ни паузы. Ни взгляда. Ни слов.

Режиссер Кэрол Рид дает этому моменту возможность дышать, удерживая кадр, пока он не запечатлеется в вашей памяти. Это самое холодное и правдивое окончание, которое мог дать фильм. В этом израненном войной мире нет места любви, а героизм не приносит утешения. В жанре, где фатализм является правилом, окончание «Третьего человека» является идеальным заявлением. Оно разбивает вам сердце, не прибегая к выстрелам или шокирующим поворотам. Иногда достаточно просто тишины.

«Китайский квартал» (1974)

«Она моя сестра и моя дочь!» «Китайский квартал» не просто заканчивается, он рушится, как будто моральный груз его истории слишком велик для экрана. Джейк Гиттес (Джек Николсон) думает, что может перехитрить коррупцию. Он верит, что может спасти Эвелин Малрей (Фэй Данауэй); но он ошибается. В последние минуты на улице вспыхивает хаос. Раздается выстрел. Эвелин падает вперед в своей машине, мертвая, ее дочь кричит, а Ноа Кросс (Джон Хьюстон) забирает ребенка. Полиция стоит в стороне, беспомощная или соучастная. А Джейк? Его отталкивают, а кто-то бормочет бессмертную фразу: «Забудь, Джейк. Это Чайнатаун».

Эта одна фраза говорит о всем. Правила этого места старее и жесточе, чем ты можешь исправить. Справедливость здесь не живет, а власть всегда побеждает. Возможно, больше, чем любой другой фильм 1970-х годов, «Китайский квартал» оставляет после себя вкус поражения. Последние минуты — это чистая, неумолимая трагедия, и их мрак остается с тобой еще долго после того, как заканчиваются титры.