Хоррор – это не только жанр, но и настроение. Он держится на тревоге, напряжении, страхе перед неизвестным. И если фильм пугает, но при этом не называется ужастиком – возможно, его просто недоработали?

Иногда всё уже на месте: атмосфера, подтекст, даже чудовища. Не хватает только главного – честности в определении жанра. Желания довести заложенные элементы до логического конца и дать им показать себя во всей красе.

===========

Бычара – Bull

Британская криминальная драма рассказывает о наёмнике по прозвищу Бычара, который возвращается в родной город, чтобы отомстить бывшим подельникам. Его когда-то предали, оставили умирать – теперь он расправляется с каждым, шаг за шагом, пока не доходит до главного по имени Норм.

В финальной сцене Булл заходит в церковь, и местный священник отшатнувшись называет его не человеком, а проклятым. Взгляд Булла – полностью чёрные глаза. Через флэшбеки становится ясно: десять лет назад его действительно убили и закопали. Но душа не успокоилась – Булл заключил сделку с дьяволом, чтобы вернуться.

Этот поворот звучит как вступление в хоррор, но по факту появляется в самом конце – внезапно, слишком чужеродная вставка в реалистичный триллер. Если бы намеков на сверхъестественное было больше, если бы история с самого начала тянулась к ужасу, развязка не казалась бы такой случайной. А фильм приобрёл бы форму, которой сам же и тянется – жёсткую, жестокую, почти инфернальную.

Я – Легенда – I Am Legend

Экранизация романа Ричарда Матесона с Уиллом Смитом в главной роли выглядит как постапокалиптический блокбастер, но в оригинале – это классический хоррор. Учёный Роберт Невилл остаётся один в городе, охваченном вирусом. Большинство людей превратились в мутантов, и он – последний, кто ещё дышит.

И всё могло бы работать – если бы не монстры. В книге они пугают. В фильме – это компьютерные болванчики, заменившие изначально задуманные практические эффекты. Вместо тени, затаившейся в тёмном углу, – мультяшный мутант на весь экран. Там, где должны быть хищники с сознанием, появляются зомби на автопилоте.

Самое страшное в оригинале – осознание, что эти существа не безмозглые. Что у них есть эмоции, семья, логика. Что Невилл – сам чудовище в их глазах.

Если бы сохранили практические эффекты, добавили тишину, тени, паузы – этот фильм мог бы остаться в памяти не из-за эффектов, а из-за того, как он залезает под кожу.

Веном – Venom

Даже в комиксах про персонажа есть место для хоррора. Симбиот, пожирающий человеческие мозги, общающийся голосом в голове и управляющий телом своего хозяина – идеальная основа для фильма ужасов.

Но PG-13 поставил крест на всём. Студия сделала ставку на кассу, и не прогадала – фильм собрал сотни миллионов. Только вот сам Веном в итоге превратился не в ночной кошмар, а в чёрную комедию. А ведь в его истории легко уживаются все ключевые направления хоррора: боди-хоррор, психологический триллер, сражение с инопланетным хищником, неконтролируемая жажда крови.

Да, у студии были планы на кроссовер с Человеком-пауком, и да, PG-13 казался логичным шагом. Но теперь, когда их вселенная рассыпалась, особенно обидно: настоящего Венома – мрачного, взрослого, без тормозов – мы так и не увидели.

Я, Робот – I, Robot

Снова Уилл Смит. Снова – упущенная возможность.

Рассказ Азимова – не боевик. Это тревожный, местами жуткий взгляд на то, как даже самые логичные и надёжные алгоритмы могут привести к краху. Искусственный интеллект, который не нарушает правил, но при этом нарушает всё остальное.

Адаптация Алекса Пройаса делает всё, чтобы от этого отойти. Яркий экшен, шутки, реклама кроссовок и мотоциклов. Вместо растущей тревоги – рваный темп. Вместо философии – блокбастер. Даже когда история касается опасных решений машин, всё смягчено.

У Азимова роботы становятся опасными не потому, что взбунтовались, а потому что мир вокруг них устроен слишком сложно. Ошибка – это не бунт, а логика, доведённая до абсурда. И вот это – действительно страшно.

Хотите почувствовать, о чём был оригинал? Смотрите « Из машины ». Там больше Азимова, чем в фильме, который носит его имя.

Пассажиры – Passengers

Космический корабль с пятью тысячами колонистов плывёт к новой планете. Все в анабиозе. Все – кроме одного. Инженер Джим просыпается на 90 лет раньше срока. Совсем один.

Спустя некоторое время он будит Аврору. Потому что не выдерживает одиночества, потому что хочет общения, потому что не готов быть в этом аду в одиночку. Аврора не знает правду, а когда узнаёт – называет вещи своими именами.

И вот тут фильм должен был свернуть в другую сторону. Холодную, напряжённую, близкую к « Сиянию » – только в космосе. Вместо этого зрителю предлагают историю любви. Как будто ничего страшного не произошло. Как будто принудительное пробуждение и уничтоженная жизнь – не повод для страха.

Если бы всё рассказывалось с точки зрения Авроры, если бы история была не про романтику, а про выживание, « Пассажиры » могли бы стать одним из самых тревожных и лучших фантастических фильмов десятилетия. А стали очередным голливудским кино, которое можно смело пропустить.