2025-й подходит к концу. Самое время подвести его итоги. Уходящий год запомнится кассовыми триумфами семейной анимации, в частности вторых частей «Зверополиса» и «Нэчжи», возвращением больших режиссеров, безумием на сеансах «Minecraft в кино», нашими на «Оскаре» и не только. Редактор рубрики «Кино» Time Out Дмитрий Евстратов выбрал 10 лучших фильмов 2025 года. Важный нюанс — это не рейтинг, а список, составленный по алфавиту.
«Гадкая сестра», реж. Эмили Блихфельдт, 18+
Успех прошлогодней «Субстанции» задал тренд на боди-хорроры. В этом году его продолжателем стала скандинавская «Гадкая сестра». Дебютная лента Эмили Блихфельдт аккумулирует и переиначивает сюжеты разных версий «Золушки» и окрашивает их в кроваво-красные цвета. Яркая, сочная картинка, запоминающиеся образы, стильные костюмы — фильм можно сколько угодно ругать за победу формы над содержанием и повторение тезисов о пагубности погони за красотой, но не восхититься смелостью прочтения сказки, которое включает в дискуссию, попросту невозможно.
Пародийный жанр в кино — что-то вроде мифа, легенды из прошлого. Но в 2025 году он внезапно подал признаки жизни. В основном благодаря новому «Голому пистолету». Четвертый фильм серии оказался невероятной удачей и манной небесной для поклонников юмора поглупее и почернее. Картина предельно уважительно относится к предыдущим частям и посмеивается над ними, ухватываясь за отдельные гэги и шутки героя Лесли Нильсена.
Удивительно, как на больших экранах вновь работает полный абсурд и сортирный юмор, лишенный зачатков интеллекта, — от фильма не хочется шарахаться, им хочется упиваться, благо едва ли не каждая шутка повторяется в кадре трижды, а то и больше. Да и история Лиама Нисона и Памелы Андерсон, вышедшая за пределы съемок, — милота уходящего года.
«Грешники» — хит американского проката, арт-мейнстрим, который ярко выделяется на фоне бесконечных сиквелов и ремейков. Райан Куглер, режиссер обеих «Черных Пантер» и «Крида», ловко миксует жанры: финальный результат — что-то среднее между вампирским мюзиклом и фэнтезийным блюз-хоррором. Зрелище увлекательное и драматическое. И, кстати, один из трех оригинальных фильмов в двадцатке самых кассовых картин этого года.
«Грешники» с помощью хитрых аллюзий говорят о культурной апроприации. Вампиры, как и зомби, — метафора универсальная, с какой стороны ни взгляни: фрейдистской, социальной, политической или всех вместе. У Куглера вампиризм — своеобразная метка этнического и политического безволия, которой помечают нетерпимых. Картина обязательно будет на ведущих ролях в наградном сезоне. Для простоты: это современная версия родригесовского «От заката до рассвета».
Черно-белая скандинавская лента из прошлогоднего каннского конкурса основана на реальной истории Дагар Овербю — девушки, с чьей биографией до просмотра знакомится не стоит, чтобы не снизить ненароком эмоциональный эффект. Картина рассказывает о фабричной рабочей, которая переживает тяготы в послевоенном Копенгагене и устраивается на работу к владелице небольшого магазинчика — та тайком помогает женщинам пристраивать детей в другие семьи, а не делать аборт.
Добрый на первый взгляд синопсис обманчив — зла в фильме предостаточно. Оно творится буднично, в основном — за рамками кадра, но в итоге предстает во всем своем многообразии ближе к финалу. В этом смысле «Девушка с иглой» — кино до самых последних секунд европейское: кровь не проливается, ужасы формируются лишь в зрительском подсознании.
«Кончится лето», реж. Максим Арбугаев, Владимир Мункуев, 18+
Российская лента выиграла главный приз на прошлогоднем фестивале «Маяк» и вышла аккурат перед «Оскаром». Почему это важно? В одной из ключевых ролей — Юра Борисов, чей герой вместе с братом в исполнении Макара Хлебникова запускает цепочку страшных событий. Братья воруют золото, пускаются в бега, принимают ужасающие решения, и плата за каждое следующее растет в геометрической прогрессии. Арт-мейнстрим с «НТВшным вайбом» — очевидная удача российского кино последних лет, сильнейшая работа, которая заставит вспомнить о балабановских «Братьях».
Экранизация романа Амели Нотомб «Метафизика труб» рассказывает о девочке, родившейся в 1960-е в бельгийской семье, что живет в Японии. Ребенок растет, знакомится с окружающим миром и дружит с нянечкой Нисио-сан.
Трогательная анимационная лента предлагает взглянуть на прелести взросления глазами девочки: от первых шагов до встречи с бабушкой, подарившей бельгийский шоколад, и знакомства с японскими традициями. При этом поэтика детства в «Маленькой Амели» совмещена с куда более взрослыми вопросами самоопределения и исторической памяти. Магии почти так же много, как у Миядзаки. Его влияние прослеживается отчетливо: Япония, послевоенные годы, формирующаяся личность ребенка — все как у классика анимации.
«На выброс», реж. Константин Бронзит, 6+
Одна из главных болей года — тихий, незаметный прокат новой работы российского аниматора Константина Бронзита. Тем временем его мультфильм «На выброс», участвовавший в основном конкурсе фестиваля «Маяк», — удивительная лента в духе золотого периода студии Pixar, поднимающая огромное для 80-минутной анимации количество проблем и тем: от религии и социального неравенства до экологии и разумного потребления. А еще картина наделена петербургским колоритом, множеством культурных и литературных отсылок: шутками над Пастернаком и поклонами в сторону «Чайки по имени Джонатан Ливингстон».
Режиссеру Заку Креггеру уже во второй раз удается снять самый оригинальный хоррор года. «Орудия» буквально взорвали прокат. Все потому, что просмотр ленты — это безудержное качание на эмоциональных качелях. За спокойным началом следует нагнетание саспенса, несколько скримеров, неожиданный юмор. И по новой — методично и ритмично. Режиссер жонглирует приемами, использует нелинейное повествование, подбрасывает зацепки, и работает этот микс крипового хоррора и гомерически смешных шуток идеально.
Оказывается, простое жанровое развлечение, пусть и помещенное в оболочку ужасов, благодаря изобретательной форме и ловко замаскированным клише, может быть ярче и эмоциональнее любой фестивальной драмы.
Режиссер и сценарист Алекс Гарленд, отошедший от научной фантастики, все чаще обращается к военному и политическому кино. В этом году он выпустил драму «Под огнем» — гиперреалистичное кино об отряде морских котиков, попавших в засаду во время спецоперации в Ираке. Сюжета в фильме почти нет — только детальное и кровавое погружение в один день из жизни спецназа. Будто одна большая растянутая сцена высадки в Нормандии в «Спасти рядового Райана».
Гарленд совместно со вторым режиссером Рэем Мендосой, непосредственно участвовавшим в операции, показывает происходящее только через одну-единственную оптику, или оптический прицел, со всеми причитающимися — разрушениями всего и вся, горой раненых, оторванными конечностями, разбитыми судьбами. Пожалуй, это самый страшный и эмоциональный кинотеатральный экспериенс года.
Фестивальное кино в этом году разочаровало. Режиссеров бросало из крайности в крайность так, что можно выделить два тренда: одни пытались запечатлеть хаос эпохи («Эддингтон», «Дом из динамита», «Бугония»), а другие останавливались и тихонько размышляли о вечном («Отец мать сестра брат»). Второй тренд лучше всего описал Йоаким Триер в «Сентиментальной ценности» словами героя Стеллана Скарсгарда: «Режиссеры стали слишком мелкобуржуазны, чтобы снимать великое кино».
А сам Триер снял — причем и великое, и мелкобуржуазное в одном флаконе. Его работа — нежный диалог с творчеством Ингмара Бергмана и Чехова, размышление о дилемме творца и архетипическом конфликте отцов и детей. Одно из главных ощущений во время и после просмотра «Сентиментальной ценности» — поразительно тонкое переплетение бытового и художественного, жизни и кино, творческого и реального. Но там, где Бергман не решается на перестройку, Триер дарит надежду и свет. И это главная точка развития, ценность современного скандинавского киноязыка: сантименты, оказывается, спасают от холода.
